Константин Соколов – один из самых известных сокольников России. Последние десять лет он ведет кочевнический образ жизни и занимается развитием Центра соколиной охоты. Сокольник рассказал корреспондентам «Путь-дороги», как выжить зимой в юрте, о философии Фридриха Барбароссы и хищных птицах, которые неподвластны человеку.
Любовь с раннего детства
Хоть я и вырос в доме с видом на Московский Кремль, с детства меня привлекали не камни и здания, а деревья и реки. Когда мне было шесть лет, матушка отвела меня в зоологический музей МГУ. Там я познакомился с хищными птицами и сразу влюбился. В коллекции профессора Дементьева, посвященной соколиной охоте, выставлялись чучела хищных птиц, предметы амуниции, фотографии, статуэтки и многое другое.
С тех пор куда бы я не пошел, везде невольно натыкался на ловчих птиц. Поначалу я их рисовал, собирал марки и другие предметы с изображением птиц. Повзрослев, я стал изучать переводы зарубежной литературы о соколиной охоте. Как оказалось, книг на русском языке тогда практически не было.
Потом я пытался поймать своего первого ястреба-тетеревятника, еще не зная, что этого нельзя делать без специальных документов. Я пошел на свалку бытовых отходов и установил там ловушки, о которых прочитал в книге. Поймать птицу не удалось, поэтому ястреба пришлось купить на птичьем рынке. Он, конечно, улетел при первой возможности. Но тогда все это было на большом восторге. Птицы улетали, появлялись новые.
Унижение птицей и выход из зоны комфорта
Рядом с птицами я чувствовал себя наилучшим образом. Но вместо того, чтобы стать зоологом или биологом, я вдруг начал заниматься акушерством и гинекологией: принимал роды, делал операции. В 90-х попал под сокращение и начал крутиться в бизнесе. Создал информационное агентство и стал заниматься издательской деятельностью.
Однако совмещать бизнес с любимым занятием становилось все сложнее. Во-первых, психологически не получалось настроить контакт с птицами. Во-вторых, в городе нельзя заниматься охотой, даже соколиной. Тогда я понял, что нужно выходить из зоны комфорта и менять условия.
Может показаться, что я кукухой поехал, но спасение я нашел в книжке 800-летней давности. Ее написал император Священной Римской империи Фридрих II Гогенштауфен, более известный как Барбаросса. Он считал, что соколиная охота – это способ совершенствования человека и человечества через унижение птицей.
Если кратко, в книге говорится, что птицы, в отличие собак, лошадей и людей, не разделяют мир на рабов и господ, начальников и подчиненных. Они видят только еду, рабов и рабов с едой в руке. Последние – это сокольники, то есть люди, которые ставят птицу в центр мира как посланника всех стихий. Это и есть унижение, меняющее сущность человека к лучшему.
И вот тогда я понял, что охота с ловчими птицами к традиционному ремесленному занятию и развлечению не имеет никакого отношения. Соколиная охота – это путь духовного самосовершенствования, на котором можно не только обрести гармонию с природой, но и попытаться на время стать птицей.
Осознав все это, я решил популяризировать такое мировоззрение и написал программу возрождения отечественной Соколиной охоты. Параллельно я начал налаживать контакты со многими сокольниками из других стран и вступил в Североамериканскую сокольническую ассоциацию.
Как выжить в юрте зимой
Нащупав верный путь, я решил отказаться от города – только супругу пришлось долго уговаривать. В итоге мы начали работать в домике без отопления где-то на границе Москвы и области. И как только мы там разместились, кусочек земли под нами вдруг стал интересен и бандитам, и чиновникам.
Мы нашли другое место – перебрались на полигон бытовых отходов. Прибрались, благоустроили территорию и создали там музей. Во время переезда как раз и зародилась мысль стать кочевниками.
У меня было несколько вариантов кочевья. Первый – разместить проект в цыганских кибитках, а второй – выкупить или арендовать дебаркадер (плавучую пристань – прим. ред.). Но правовая база по речному судоходству оказалась достаточно сложной: нужен был лоцман, капитан, поэтому мы остановились на юртах, которые в любой момент можно разобрать и перевезти на другое место.
Последние пять лет мы живем в юрте на огромном поле и развиваем Центр соколиной охоты. Кроме жилища, у нас есть скотный двор, где живут куры, гуси и козы, псарня с собаками, разные хозяйственные постройки и, конечно, соколиный двор.
Землю сельскохозяйственного назначения мы арендуем, но из-за того, что договоры годовые, нас могут выгнать отсюда в любой момент. Поэтому мы всегда готовы переехать на новое место.
А пока у нас есть небо над головой и 20 гектаров земли под ногами. И хоть кочевье – это самый древний способ существования человека без определенных удобств, в удовольствии мы себе не отказываем. У нас есть электричество, кухня и даже абонементы в бассейн. Однако мы не особенно зависим от города и даже от государства. А вот от ветра, лошади и погоды – очень даже. Наша первая зима была очень сложной, я бы сказал, экстремальной. У нас тут туалеты от ветра летали по полю, мы замерзали, но в итоге со всем справились.
Это огромный опыт. За несколько лет мы научились выращивать мясо, сельхозпродукты, разрешать конфликты с соседями и чиновниками. Как кочевник ближнего Подмосковья, я теперь могу консультировать, как не замерзнуть в юрте, как поставить и топить печь и так далее.
Самые необычные экоотели Подмосковья: арт-усадьбы, юрточный городок и дома на деревьях >>
Путь от земли к небу
Многие приезжают к нам в Центр за развлечениями, в ожидании потискать животных и пообщаться с ними как в каком-нибудь зоопарке. Но мы это не поддерживаем. Соколиная охота – это не туристическая экзотика, а духовное направление. Во время экскурсии, я стараюсь пробудить у людей желание посмотреть на мир с новой стороны и другими глазами. Мы специально не делаем красивую входную группу или облагороженные места для фотосессий. Когда туристы попадают в первобытную среду, им проще объяснить чувства и настроение животных, показать разницу между человеком и птицей. Здесь птицам показывают людей, а не наоборот.
Однако, как и во всем мире, у нас есть неписанные правила, согласно которым нельзя показывать неподготовленного человека птице. Поэтому перед встречей с крылатыми хищниками мы проводим гостей по станциям: от земли к небу. Сперва знакомим с приземленными животными – козами и собаками. Потом с лошадью, которая уже намного ближе к небу.
Затем мы приглашаем туристов в самую большую юрту, где находится музей. Там представлены экспозиции, посвященные соколиной охоте Древнего Египта, Арабских стран и Японии. У нас, кстати, нет ни одного чучела – мы против таксидермии. Если животное погибает его нужно съесть или похоронить. Птиц, если не знаете, хоронят на деревьях.
Многие гости интересуются «шлемами виртуальной реальности» для птицы, которые тут у нас висят. Это наглазник в виде шапочки, который позволяет птице смотреть цветные сны. Он называется клобук.
На охоте важен вес
Только после посещения музея человек готов ко встрече с птицами. Вольер, где отдыхают наши птички – это такой нулевой километр, откуда она не может улететь. Но не потому что мы не хотим, чтобы она улетела, а потому что она, скорее всего, окажется в опасности. Ведь птица с сокольником живет в два раза дольше и чаще интереснее. А когда начинается тренировка, птица вольна выбирать – остаться с сокольником или улететь.
Всего у нас 17 птиц. У каждой есть имя, своя история и характер. Многие из них – ветераны, раньше служившие в Кремлевской орнитологической службе, где отлавливают ворон. Самая яркая и общительная птица – Дуся. Она с нами с самого начала. Обучала охоте Андрея Макаревича, снималась в фильме Рюрик, играла на Таганке в постановках Любимова. Но иногда даже такая птица улетает. Несколько раз приходилось ее искать и уговаривать вернуться.
Перед тренировкой я осматриваю и взвешиваю птицу. Если вес слишком маленький, она может не взлететь, а если слишком большой – может и улететь. Птицы, когда набирают вес, готовятся к линьке, поэтому могут отлынивать от тренировок.
Для охоты с ловчей птицей нужна искусственная приманка с условной добычей. В качестве добычи я использую размороженных суточных цыплят. Также нужна перчатка, на которую садится птица. И, конечно, телеметрическое оборудование, которое поможет найти хищника, если тот улетит. Для этого к хвосту цепляется датчик, передающий сигналы на устройство.
Тренировку я провожу на специальной площадке. Гости тоже участвуют, а Дуся охотно садится к ним на перчатку. У птицы же нет чувства страха. Они не ждут войны или смерти – для них что происходит, то происходит. Есть только здесь и сейчас. Поэтому, мне кажется, что их счастье постоянно. Если она возвращается, значит сама так решила. Мы не можем заставить птицу подчиняться. Нам остается только признать свое место, довериться и стать для нее рабом с едой в руке.
Весенние путешествия по Подмосковью: куда поехать в хорошую погоду >>
Оставить комментарий